Политика: Отступление Зелёных

Создано 14.07.2010 12:09
Автор: seeusers

Позитивное доказательство глобального потепления климатаВсего три года назад политика глобального потепления переживала свой золотой век. Выход в свет в 2006 году фильма Эл Гора «Неудобная правда», получившего Оскара, навела фурор среди зрителей предсказав уход Нью-Йорка и Майами на шесть метров под воду. Уже в течение следующих 12 месяцев ведущие политики, обладавшие реальной властью, стали приверженцами этой идеи. Ангела Меркель от имени Германии, вторя «канцлеру по климату», в прессе организовала фотосессию с тающим айсбергом Гренландии и пообещала сокращение выбросов в Европе на 20% к 2020 году.

Тогдашний британский премьер-министр Тони Блэр, который назвал изменения климата «карой небесной» и приравнял их к фашизму, предложил сократить объёмы выбросов на 60% к 2050 году. В декабре 2007 года, в мире появился первый настоящий зелёный лидер. Культивируя идею изменения климата, Кевин Рудд стал премьер-министром Австралии, готовый принять вызов того, что он назвал «величайшим политическим, экономическим и моральным вызовом всех времён и народов». Теперь же, практически повсеместно, зелёная политика предана забвению.

«Как только ты начинаешь говорить с голландскими инженерами, сразу же начинаешь понимать, что повышение уровня моря является обычным делом»

Вслед за двумя самыми тяжёлыми за всю историю зимами в северном полушарии – даже не принимая во внимание совпавший по времени экономический кризис – электорат больше не рассматривает глобальное потепление как первоочередную задачу.

Смоделированные последствия глобального потепления климата

Всего лишь 42% немцев ныне обеспокоены изменениями климата на фоне 62% в 2006 году. В Австралии только 53% по-прежнему считают это насущной проблемой, против ранее существовавших 75% в 2007 году. Американцы же поместили этот вопрос на 21-е место в общем списке проблем, которые их волнуют, согласно январскому опросу. В прошлом месяце канадский премьер-министр Стивен Харпер, характеризующий изменение климата как интермедию к глобальным экономическим проблемам, отменил встречу министров по вопросам окружающей среды, которая должна была пройти накануне встреч большой восьмёрки и двадцатки по традиции, начиная с 1994 года. Меркель вырезала помощь на развитие природоохранных мер во время последнего перекраивания бюджета; одновременно с этим в Вашингтоне Барак Обама несколько поостыл в отношении собственного плана по сокращению выбросов в атмосферу. Наконец, наверное в самый драматичный момент обращения зелёных политиков в другую веру, в прошлом месяце Рудд стал первым лидером, карьера которого была разрушена его же зелёной политикой. На фоне планируемых сокращений выбросов и лозунгов к ним, оппозиция воспользовалась настроениями избирателей, сменивших своё отношение к мерам, принимаемых в отношении к изменению климата, и Рудд был окончательно изгнан из рядов партии.

Что же превратило борьбу с глобальным потеплением из привлекательного для избирателей лозунга, в неудобный политический вопрос в стольких разных местах одновременно? В каждой стране имеется собственная грязная политика. Рудд стал лишь очередной жертвой между фракциями внутри Лейбористской Партии Австралии в ходе изменения политических взглядов на проблемы глобального потепления. Соскакивая с темы глобального потепления и протаскивая через конгресс программы по здравоохранению, Обама, кажется, растратил свой политический капитал на другой противоречивый и далеко идущий законопроект. В Европе же дотации сначала банкам, а затем и финансовая помощь государствам истощили запас прочности принятия решений и развязали руки говорящим, что решение экологических проблем является непомерным экономическим бременем.

Циники (а с ними и некоторые расстроенные защитники природы) говорят, что это всего лишь очередной цикл шумихи в СМИ и среди политиков в момент, когда общественность устала от вопроса и пора, дескать, и честь знать. Но над всем этим возвышается сама политика спекуляций на климате, ставшая неясной и двусмысленной. Отношение к вопросам климата перестало подпадать под категории белого и чёрного, что так умело использовал Рудд в 2007 году. А контроль за глобальными изменениями климата, как выяснилось, является куда более сложным, чем простое сокращение CO2, влияние которого так сильно преувеличивалось. В 2007 году было популярно и легко говорить, к тому же это можно было сделать совершенно бесплатно, о самых трудных, но перспективных целях. Загвоздка заключалась лишь только в том, что если бы эти цели были приняты, то их достижение потребовало бы от целых стран титанических инженерных и финансовых усилий по реконструкции своих экономик, без чего такие значительные сокращения не были бы возможными.

Рудд был первым зелёным лидером, который пал. Такое смогло произойти потому, что жёсткая реальность заставила его реализовать поставленные задачи. Это мнение было высказано Оливером Геденом, экспертом Немецкого Института по Международным Делам и Безопасности в Берлине. Австралия является не только самым крупным экспортёром каменного угля, выплёскивающего CO2, но также самым большим потребителем энергии в пересчёте на душу населения. Исходя из этого, австралийцам для реализации перемен, необходимы были бы колоссальные перемены.

Осложнения всё нарастающих проблем, а вместе с ними и сама концепция радикального, направленного сверху вниз изменения отношения к изменению климата находится под пристальным вниманием общественности, поскольку и граждане, и правительства поставлены перед суровым выбором между расходами и доходами. Зелёная политика может быть популярной при условии субсидирования возобновляемых источников энергии или следование непопулярным энергетическим компаниям, однако это очень скоро упрётся в стену, как только они начнут затрагивать устоявшийся образ жизни, как например: меньше водить автомашину, меньше строить бассейнов. Собственно, это и напугало оппонентов Рудда. Проведение грязной политики заставляет вытеснять более чистые и пока что более дорогие зелёные виды топлива, гораздо более грязными, приводящими к большим выбросам. Некоторые схемы, такие как американский зерновой этанол и европейское биодизельное топливо на основе рапса, имеют фактически нулевые выбросы; однако любое количество топлива, которое они заместят, будет быстро куплено Китаем. И даже в идеальном случае, когда будут достигнуто 80-типроцентное сокращение выбросов к 2050 году, что с политической и технологической точек зрения является выполнимым, различные экономисты не соглашаются с тем, что выгоднее для избежания вреда от глобального потепления – меры по сокращению выбросов углекислого газа или субсидии на зелёное топливо.

Достижение заявленных целей по сокращению выбросов остаётся неясной задачей. Самый амбициозный зелёный район, Европа, уже пересёк границу выбросов в 11,3% с 1990 года; но заслуги политики коррекции климата в этом нет. Значительный вклад в это был внесён завершением эры коммунистической промышленности в Восточной Европе (и теперь большая её часть переместилась в Китай); а британские производства перешли с угля на природный газ Северного моря, что также дало свой результат. Геден также сказал: «тяжело поверить в то, что в 2050 году мы сможем регулировать глобальную температуру, поскольку политики не могут справится с расходами на следующий год».

С 2007 года зелёная политика потеряла невинность ещё несколькими способами. Многие зелёные проекты политиков оказались поражёнными червоточиной, например: биотоплива стали новым ярлыком, навешенным на старые субсидии сельскому хозяйству, которые оборачиваются выбросами в трубу 20 миллиардов долларов ежегодно и не оказывают никакого эффекта на выбросы в атмосферу (исключение составляет лишь бразильский этанол, производимый из сахарного тростника, его производство не делает выбросов; в то время, как американский этанол и европейский биодизель по-прежнему вносят свой клад в выбросы). Немецкий проект по субсидированию производства солнечной энергии является, вероятно, примером самого расточительного использования зелёной энергии: он производит 0,25% всей энергии страны и стоит налогоплательщикам 125 миллиардов долларов. Лидер партии Христианских Демократов в Германии, к которой принадлежит и Меркель, сказала в немецком парламенте, что имеющийся страшный монстр, которого они сами сделали, высасывает всё больше и больше денег на своё содержание, оказывая мизерный экономический эффект.

Зеленая политика - новейшая религия?!Венчает всё это случившееся в ноябре прошлого года т.н. дело «Клаймитгейт» (по аналогии с Уотрегейтом), касающееся некоторой несостоятельности доклада Межправительственного Центра по Изменению Климата (МЦИК), подразделения ООН, чьи изыскания легли в основу всей политики по климату. И хотя исследователи дали разъяснения касательно большинства заявлений в прессе, однако, до сих пор остаётся непонятным тот факт, что МЦИК выдвинул сокращение именно CO2 в качестве краеугольного камня глобального потепления.

С потерей зелёной политикой высокоморального облика, возникает растущее понимание того, что климатические изменения являются лишь одной из многих политик, получивших приоритет, в конкуренции за ограниченные ресурсы и внимание к себе. Это значит, во-первых, что, скорее всего, политика климата перестанет быть доминирующей в Западном мире. Во-вторых, новый трезвый взгляд мог бы дать большую свободу третьему потоку политики климата между теми, кто рассматривает глобальное потепление как катастрофу, которую надо предотвратить любой ценой, и теми, кто рассматривает глобальное потепление, как очередную мистификацию. Новый климатический реализм должен был бы более тщательно взвесить стоимость и выгоды контроля за выбросами, а также рассмотреть другие возможности для определения целей. Новые дебаты будут более прагматичными и будут учитывать гораздо больший спектр взглядов. Это, возможно, произведёт сдвиг в сторону финансирования изысканий и развития науки, поскольку именно это является предметом спора экономистов. Всё это должно привести к принятию обществом более тёплого климата, а не концентрации усилий на попытки остановить этот процесс.

Идея глобального потепления очень мало продвинулась в части дискуссий большей частью потому, что основная часть защитников природы, придерживающихся основной линии, опасаются, что дебаты могут увести в сторону от основной мысли по сокращению CO2. В то же время принятие альтернативных вариантов может быть настолько же здраво и за меньшую цену, нежели расходы на сокращение выбросов. Например, одним из самых больших страхов заключается в повышении уровня мирового океана. «Как только ты начинаешь говорить с голландскими инженерами, сразу же начинаешь понимать, что повышение уровня моря является обычным делом», - говорит Геден. Уменьшение запасов воды в некоторых регионах мира, представляется противоположной стороной проблемы повышения температуры, может быть встречено более эффективным использованием воды и использование сельхозкультур, менее требовательных к влаге. Другая область инженерных инноваций представляется инженерией климата, пользующаяся такими методами, как манипулирование облачным покровом, что делает возможным отражение большей части тепла в космос.

Другими словами, использование средств, которые удовлетворяют лишь ограниченному кругу воззрений и имеющих ограниченное применение, в других сферах, которые включали бы защиту от самого губительного воздействия тепла, могло бы быть достаточно действенной мерой. Необходимо также прийти к пониманию того, что каждый доллар, вложенный из чисто экономических соображений в производство солнечных батарей или биодизельного топлива, это доллар, изъятый из образования и прочих бюджетных нужд. Если это значит, что в будущем меры и политика в отношении изменений климата будут более взвешенными с точки зрения расходования конечных ресурсов, то выгода от этого могла бы быть более действенной и её смог бы оценить даже сам Кевин Рудд.

Источник: www.newsweek.com

 

Комментарии: